Лин Картер - Воин Лемурии [ Авт. сборник]

Что же до Шангота, то речной дракон заметил приближение синекожего воина, но в змеином мозгу, обуреваемом только мыслью о невероятном голоде, не возникло и намека на возможную опасность. Мощная фигура великана-кочевника выглядела незначительной — просто карлик рядом с колоссальным, чудовищным змеем. Второй кусочек мяса — вот что подумал поа о синекожем воине.

Глава 7

Жезл силы

Мозг совы и кровь дракона.

Сердце мыши полевой,

Яд змеи, перо вороны.

Шерсть овечки молодой…

Смесь понравится, я знаю.

Тем, кого я призываю…

Шангот ударил поа! Его громадная секира врезалась в змеиную шею чудовища, чья разинутая клыкастая пасть тянулась к телу потерявшей сознание женщины. Обезумевший от голода гигантский речной дракон сначала проигнорировал кочевника… но когда острый бронзовый клинок вонзился в сверкающую, полупрозрачную шкуру, перерубая канаты мускулов, — поа словно взорвался от ярости!

Он выпрыгнул на поверхность, вспенил темные воды озера, хлеща хвостом из стороны в сторону. Из страшной раны, оставленной секирой Шангота, по блестящей шее чудовища слизью потекла зеленая змеиная кровь, окрашивая тусклую воду мутным маревом. Что же касается кочевника, то он обхватил свободной рукой тело Соомии и приподнял ее голову над черной водой, так, чтоб она могла дышать, если в ней еще осталась хоть какая-то искра жизни. У Шангота нашелся лишь один миг, чтобы приготовиться к обороне, прежде чем его заметили горящие глаза поа. Когда змеиная голова метнулась к нему, синекожий воин вновь ушел под воду и поднял тяжелый бронзовый топор, готовясь отразить нападение. Вода смягчила удар, не дав топору обрушиться с полной силой, но, огромный и тяжелый, он все равно погрузился в шею дракона почти по топорище, как раз позади черепа.

Тварь могла бы мгновенно умереть, так как секира буквально раздавила крошечный мозг поа. Но жизнь упорно не желала покидать тело чудовища, и нервы исправно реагировали на болевой раздражитель. Когтистая лапа ударила Шангота прямо в грудь, вышибив воздух из легких гиганта. Тот, наверное, даже на несколько мгновений лишился сознания… Затем он понял, что покачивается на волнах, судорожно кашляя и изрыгая воду из рта и носа. Только чудом Шангот не утонул. Грудь кочевника сильно болела: ему даже показалось, что чудовище в предсмертном ударе сломало ему два или три ребра. И тем не менее, Шангот по-прежнему обвивал рукой талию Соомии, удерживая ее голову над вспенившейся водой.

Потом неукротимый кочевник кое-как добрался до берега, выполз на черный песок и рухнул от усталости рядом с бесчувственной Соомией. Долго он пролежал вот так, не двигаясь, давая отдых измученным мускулам, втягивая прохладный чистый воздух в ноющие легкие. Дракон — то ли убитый, то ли сильно покалеченный — вновь погрузился в черные глубины озера, видимо вернувшись в свою тайную подводную пещеру, свернулся там в безопасности и стал зализывать раны. А может, просто опустился на дно и умер.

К удивлению самого Шангота, он не особенно пострадал, хотя ребра болели всякий раз, когда он делал полный вдох. И все же он решил, что все кости целы, и со стоической выносливостью дикаря перестал обращать внимание на боль. Вместо этого он с интересом принялся разглядывать странное создание, спасенное им из ужасной пасти губителя глубин.

Шангот никогда не видел ни одного человека иной расы. Создание, оказавшееся в его власти, определенно было женщиной, но только это и роднило ее с женщинами его родного племени. Кочевника заворожила мягкая, нежная плоть ее полуобнаженного тела и жемчужная белизна кожи. У представителей его расы кожа была жесткая, словно дубленая шкура, синего или лилового цвета, настолько темного оттенка, что иногда казалась почти черной. Заинтриговали Шангота и волосы женщины. Ее длинные мокрые черные локоны растекались по плечам, почти достигая пояса. Такого кочевник никогда раньше не видел, поскольку головы его соплеменников — как у женщин, так и у мужчин — были одинаково голыми и безволосыми. Кроме того, его любопытство возбудила хрупкость фигуры спасенной. Женщины его расы немногим уступали в росте мужчинам, и Шанготу не доводилось видеть вполне взрослой женщины ниже шести-семи локтей ростом. По сравнению со знакомыми Шанготу массивными, могучими женщинами кочевников эта белокожая девушка с рассыпавшимися по плечам черными локонами и стройной фигурой выглядела маленькой и изящной, как эльф. Кочевник долго гадал, из какой же далекой страны она явилась и почему рискнула забраться так далеко от царства своего народа. В голове у него роились тысячи вопросов. Но, похоже, чудесное существо так никогда и не ответит ни на один из них. Шангот уже отказался от той мысли, что возникла у него, когда он увидел, как незнакомка упала со своей странной летающей колесницы. Теперь он твердо знал, что она не богиня, а обычная смертная женщина, хотя и сильно отличающаяся от любой, какую ему доводилось видеть и о какой случалось слышать. Наверняка ни одна богиня не лишилась бы сознания от удара о воду, и ее не потребовалось бы спасать от зубастой пасти поа!

Мертвенно-бледная женщина неподвижно лежала на влажном черном песке. Теплая кровь так и не прилила к ее бледным щекам. Прикрывавшие ее глаза густые черные ресницы ни разу не дрогнули. Ее кудрявые волосы были сырыми и прилипли к белой коже. Сквозь прорехи в одежде виднелась бледная кожа тела, а сама одежда превратилась в промокшие, рваные тряпки. В серебристых лучах луны влажно блестели прикрывавшие ее грудь золотые чаши. Странная женщина, упавшая из неведомых небесных миров, видимо, разбилась насмерть. Никакое столь хрупкое и слабое на вид создание не смогло бы пережить страшного падения с огромной высоты.

Шангот с тяжелым сердцем поднял на могучие руки обмякшее, неподвижное тело и понес его в черные джунгли. Самое малое, что он еще мог сделать, так это похоронить незнакомку по обычаям своего народа. Нельзя допустить, чтобы такую красоту растерзали и разорвали на куски голодные звери. Нет… Он найдет в джунглях поляну, сложит там костер из сухого дерева и сожжет маленькое белое существо, чтобы его дух мог снова вознестись на неведомые небеса, где, быть может, находится его дом.

Нырнув в черные джунгли, Шангот не заметил, что золотые нагрудники незнакомки чуть-чуть поднимаются и опускаются в медленном, размеренном дыхании… Соомия не погибла, а лишь потеряла сознание. Но кочевник не разглядел этого и унес ее в темные глубины джунглей.

Джомдат из племени джегга замер на вершине невысокого пригорка позади лагеря, гадая, жив ли его сын. Вчера на рассвете Шангот отправился поохотиться на огромного зульфара, чьи следы они увидели прошлым вечером у водопоя. Весь день его сын не возвращался. Старый вождь прождал его всю долгую черную ночь. Теперь наступил рассвет, принеся с собой новый день, а принц до сих пор не вернулся.